Лифт «без кнопки»... Удобна ли столица для инвалидов и маломобильных граждан?
Дата: 2016-09-02
МОСКВА.
Столичный департамент труда и социальной защиты обсуждает с героем материала
«Новой», колясочником Димой Климовым, как сделать город удобным для инвалидов.
В №72 от 6 июля с.г. в «Новой газете» был
опубликован материал про безбарьерную среду столицы: удобна ли она для инвалидов
и маломобильных граждан? Наш корреспондент Али Феруз сел в коляску и на
собственном опыте убедился, что Москва фактически недоступна для инвалидов.
После публикации с нами связался столичный департамент труда и социальной защиты
и предложил ответить на критику.
Отдел адаптации городской инфраструктуры для людей с ограничениями
жизнедеятельности возглавляет Сергей Ларин. Корреспонденты «Новой газеты» Али
Феруз и Елена Костюченко отправились на встречу с ним не одни. К ним
присоединился герой нашего июльского материала, инвалид-колясочник Дмитрий
Климов.
Сергей Ларин
Али Феруз: Расскажите, для чего создается
безбарьерная среда? Какие моменты должны быть учтены?
— Цель проста. Инвалид должен иметь возможность зайти в магазин, получить
государственную услугу. Сейчас Мосгосстройнадзору предписано не выдавать
заключения о соответствии и не принимать в эксплуатацию объекты без справки от
органов социальной защиты населения о том, что объект доступен для инвалидов.
Елена Костюченко: И сколько процентов города, по вашим оценкам, сейчас для
инвалидов доступно?
— Я назову вам цифру: 82%. Но она относится только к объектам социально значимым
и принадлежащим городу.
Е.К.: А если взять город целиком?
— Город целиком я взять не могу, потому что многие федеральные объекты мы не
обследовали. Кроме того, есть еще два термина, которые определены в конвенции о
правах инвалидов. Это «разумное приспособление» и «универсальный дизайн». Что
это такое?
Часто приспособить здания для инвалидов технически невозможно. Возьмем
пятиэтажку: там живет инвалид. Что мы можем для него сделать? Лифт? Но в этих
домах нельзя его пристроить, не позволят несущие конструкции. Или возьмем здания
и сооружения, находящиеся под защитой ЮНЕСКО, где, например, даже расширить
дверной проем нельзя. Сделать все поголовно «доступным», прямо сейчас — в этом и
нет необходимости.
Для того и вводится принцип разумного приспособления. Тот же магазин. Он
находится в полуподвале, и оборудовать его для колясочника без проведения
реконструкции нельзя. Но можно сделать приспособленным для опорника, для
человека с клюшечкой. Просто поставить поручни.
А.Ф.: То есть, как я понимаю, тот же магазин, если в нем смонтировать перила,
уже считается доступным?
— Такой объект доступен для инвалидов-опорников частично, частично — для
инвалидов по зрению, частично или полностью он доступен для инвалидов по слуху.
Но он не доступен для инвалида-колясочника. Значит, я пишу, что 70% инвалидов
могут получить там услугу, а 30% — ее не получат.
Это и есть принцип разумного приспособления. Принцип же универсального дизайна
гласит, что среда должна быть удобна всем. Ходят по городу низкопольные автобусы
— сейчас их много, — оборудованные системой светового и звукового сопровождения.
Они удобны не только инвалидам.
Дмитрий Климов: И сколько этих автобусов?
— Вот на 1 января 2016 года на линии ходили 83% низкопольных автобусов,
троллейбусов — 61% и 18% трамваев.
А.Ф.: За весь день, когда я на инвалидной коляске «прогуливался» по Москве, я
встретил только один низкопольный троллейбус.
— Нет-нет… Это не количество маршрутов, на которых они ходят. Это процент от
всего подвижного состава.
Е.К.: А что можете сказать про непрерывную доступность среды? Условно говоря,
Кремль доступен, но вот, к примеру, Дима живет в Бутове. Как он должен до Кремля
добираться?
— В нормативной базе говорится про объекты и прилегающие к ним территории. Но
непрерывность, к сожалению, градостроительные нормы не прописывают.
Д.К.: Есть конкретные объекты, их достаточно много в Москве, где все в принципе
устроено, как положено: есть лифт, подъемник — просто они не работают. Где-то,
может, нужно включить рубильник. Или поставить мотор, который туда элементарно
не привезли — а просто для галки прорубили шахту, поставили кабину и все.
— Ну, когда есть вот такие факты, мы, как правило, высылаем наших специалистов,
общественных инспекторов. Но кроме письма, мы ничего не можем сделать… А где
конкретно не работает? Назовите мне станцию.
Д.К.: «Новоясеневская». Или вот, например, на «Марьиной Роще»: там тоже есть
лифты, но на них нет кнопки, на которую нужно нажать, чтобы лифт открылся. И он
не открывается.
— Но-но-но. Даже я, а я, так сказать, тяжело переношу метрополитен, но, бывает,
езжу на метро… И приезжая на свою станцию «Новокосино», я с удовольствием
пользуюсь установленным там лифтом…
Д.К.: Я тоже не очень хорошо переношу московский метрополитен, но, так или
иначе, пользуюсь им практически каждый день. Есть места, где с платформы ты
подняться можешь, а вот дальше, в переходе, тусуйся как хочешь. Или же,
наоборот, из перехода наружу выбраться можно, а с платформы — нет.
— С метрополитеном, на самом деле, ситуация достаточно сложная.
Д.К.: Чиновничий аппарат невероятный, бумажная промышленность пашет на это дело
в три смены. И несмотря на всю вот эту армию комиссий, станция «Новоясеневская»
была принята в эксплуатацию с неработающим лифтом. Как это происходит?
— Трудно сказать. Вообще, по идее, не должно было так произойти. Я вам скажу,
что нужно сделать. На самом деле, этот вопрос нужно решать, и решать
незамедлительно… С компьютером работаешь?
Д.К.: Работаю, да.
— Отлично! Вот все перечисленные факты, которые ты знаешь, нужно разместить на
информационном портале «Наш город».
А.Ф.: Это еще не все. Почему на станциях, где меняют эскалаторы, например,
нельзя сделать хотя бы откидные платформы, какие бывают в торговых центрах? Ведь
все равно их реконструируют.
— Производители эскалаторного оборудования для метрополитена категорически
запрещают использовать такие устройства как мобильный лестничный подъемник.
Исходят из безопасности пассажиров. На эскалатор я его поставить не могу.
— Но в торговых центрах такие перекидные платформы есть.
— Станции в центральной части города, к сожалению, к этому не приспособлены.
А.Ф.: Кроме того, во многих местах при въезде на станцию установлены железные
рельсы вдоль лестницы. Сейчас вместо них ставят гранитные пандусы, но проблема в
том, что градус, под которым они установлены, немыслимый.
— Так это вообще не пандус…
Е.К.: А что же?
— Это для чемодана на колесиках. Для бабушки с тележкой.
А.Ф.: А как появляются беспорядочно установленные тактильные плитки?
— Вы поймите одну элементарную вещь. На Западе они еще 25 лет назад вдоль всех
тротуаров начали класть тактильную плитку, а у нас же делалось все буквально
разово, 80% пешеходных переходов были оборудованы ею в течение одного года.
Нам по поручению Петра Бирюкова (заместитель мэра Москвы, курирует вопросы
благоустройства. — Ред.) тогда прислали в общей сложности больше 10 000
проектных решений на согласование. Мы изучили, исправили, согласовали. Но к тому
моменту уже прошли торги, вышли подрядчики, и все, что мы исправили, — до них не
дошло. Таких вещей достаточно много, но на них мы не можем повлиять.
А.Ф.: Про туалеты скажите. Такие туалеты, куда инвалид может зайти.
— Есть туалеты общественные, их, к сожалению, очень мало. Но норма говорит, что,
если человек может находиться в здании более одного часа, наличие хотя бы одной
санитарной кабины, приспособленной для использования инвалидами, — обязательно.
Это требование необходимо учитывать и при реконструкциях. Если оно не
выполняется, можно привлекать к ответственности тех, кто подписал проект, кто
подписал задание, как в рамках действия КоАП, так и в рамках уголовного
законодательства.
Али Феруз, Елена Костюченко, «Новая»,
Дмитрий Климов
Фото Владислава Докшина
Постоянный адрес статьи: http://www.lift-press.ru/view_post.php?id=7455
